Сколько страха и боли в этом коротком слове - ВОЙНА! Любую войну можно сравнить с гостем, но гостем нежданным и нежеланным. Он приходит, когда его никто не ждёт, а, уходя, оставляет за собой несмываемые следы горести и печали. Раньше про войну мы слышали только по истории, читали о ней в книгах, смотрели фильмы, и никто не мог подумать, что нам самим придётся её пережить.
В памяти жителей посёлка Голубовское Аллы Семёновой, Марии Пики и многих других навсегда останутся все те страдания и страх, которые им пришлось пережить в начале января этого года во время массированного артобстрела, от которого они чудом спаслись бегством.
Вынужденное бегство
Алла Александровна Семёнова рассказала, что дом, в котором она сейчас живёт в посёлке Голубовское на ул. Айвазовского – не её дом. Это дом семьи её дочери Юли. А сама она жила на ул. Артёма, 27. Но сейчас там жить уже невозможно.
«У нас всё разбито полностью: и наш дом, и вся наша улица. Жителей там почти не осталось. И мы вынуждены были сюда приехать», - рассказала женщина.
Нынешнее прибежище также находится в посёлке, но в другой его части – недалеко от здания поссовета. И здесь обстрелы - не редкость. Были попадания и в этот дом. О прилётах «подарков» с той стороны напоминает воронка в огороде, а кровлю уже подлатали. Бежали тогда, в те первые новогодние дни не только семья Семёновых, но и Гордиенко, Мария Моисеевна Пика. Тоже у них были разбиты дома.
Когда видишь сюжеты о войне по телевизору, человеческие страдания кажутся какими-то очень далекими, нереальными. Но когда война касается лично тебя, когда ты сам становишься очевидцем страшных событий, восприятие войны резко меняется. Семьи, бежавшие от обстрелов, уже никогда не смогут прежними глазами смотреть на мир, всё воспринимается по-другому.
Только вчера у них был дом и всё, что нужно человеку, а сегодня они фактически беженцы. Беженцы — какое пугающее слово. В нём - неопределённость и безнадёжность. Вот уже три месяца посельчане живут как бездомные. Невозможно тяжело лишиться родного дома, утратить всё, из чего раньше состояла твоя жизнь, и предстать перед лицом неизвестности.
Дочь, конечно, родной человек, приютила. А всё равно тянет домой. Это понятно каждому человеку. К тому же условия здесь похуже, чем на постоянном месте жительства: воды нет, приходится ходить к соседям – слава Богу, те разрешают пользоваться колодцем. А там, на Артёма, у пострадавших посельчан была вода, огород, всё было своё.
«Уже три месяца, как мы здесь перебиваемся все скопом. Мы просили режима тишины, чтобы хотя бы перевезти сюда свои вещи, но нам её не дали. Все вещи, все продукты – всё осталось там, на ул. Артёма. Мы забрать оттуда не можем, так как там постоянно обстрелы. Так и проживаем. Если есть пенсия – что-то взяли, нет – всё», - продолжила рассказ женщина.
«Успели схватить только самое необходимое. У меня сумка, у Ирины Гордиенко, у неё ещё двое детей тоже», - добавила она.
«Вот спасибо, дали нам маленький огород», - сообщила собеседница - и глаза её потеплели. – Мы уже чуть картошки посадили, почуть - чуть всего».
«А здесь, в этом районе, где вы сейчас живёте, поспокойнее будет? - спросила я Аллу. Женщина ответила, что куда там, здесь тоже каждый день обстрелы, и днём, и ночью. И накануне был сильный бой. И, слышно было, опять по улице Артёма сильно били, и сюда прилетало. А они в это время как раз посадкой картошки на огороде занимались.
«Терпели, пока была крыша над головой»
На мой, можно сказать, риторический вопрос «Как живут они здесь в таких условиях, как выдерживают?», Алла рассказала, что такони живут все шесть лет войны, с 2014-года, никуда не выезжали. Дочь Юля некоторое время пожила с детьми у родственников на Черкасчине. Но недолго там выдержала: старшего сына постоянно затрагивали ровесники, «москалём» обзывали, да и над ней подтрунивали – не своя, с Донбасса. И они вскоре вернулись.
- От линии соприкосновения улица Артёма далеко? – спросила я.
- Нет, мы там, просто там…- тихо ответила мне Алла Александровна.
- Сколько метров приблизительно?
- Там нет метров. Просто рядом.
- Как это, жить на линии соприкосновения? – снова задала вопрос я.
- Сколько могли – столько терпели. Пока была крыша над головой. А потом два раза машину нашу побило осколком, дом разрушили.
Жители с улицы Артёма в минуты затишья по одному всё же наведываются к своим домам. После последнего боя до наших беженцев дошла неутешительная новость – появились новые разрушения. Уезжали – были ворота, а сейчас их уже нет.
«У сестры полностью дом снесло. Вот у бабушки Моисеевны – тоже. Деваться некуда», - продолжала рассказ Алла Александровна, а в уголках глаз у неё блестели слезы. – И здесь много таких, как мы, которые переехали, ведь жить негде. Снимают квартиры, а их вещи, то, что наживалось в течение всей жизни, осталось там», - завершила свой рассказ женщина.
Каждый выстрел, каждая взорвавшаяся мина несут горе и разруху. Многим людям снаряды разрушили стены и сами дома. Но самое страшное то, что онизабирают человеческие жизни. Навсегда Алле Семёновой врезалась в память растерзанная осколкамиженщина, односельчанка … А потом трагические события стали ежедневной реальностью – у кого что.
Алла Семёновна уверена, что ситуация в последнее время стала хуже, чем была до этого. «Раньше, при Порошенко, мы ещё как-то терпели. Было тяжело тоже, и снаряды летели, но всё равно не так. Но когда президентом Украины стал Зеленский, начали погибать и мирные люди. И раненые у нас есть среди посельчан. Вот женщину недавно убили, прямо в своём доме погибла. И много ребят молодых погибает. За что?»
К нашему разговору присоединилась и пожилая женщина Пика Мария Моисеевна, которая вышла в огород, чтобы немного заняться прополкой всходов.
«Там (на Артёма – прим.) разрушено всё. И кухня хорошая была, и дом стоял. Всё разрушено. Не можно жить там. Я думаю, им (украинским силовикам – прим.) нужно нас выбить. Чтобы мы ничего не взяли ни с погреба, ни одеться, ни обуться – ничего», - рассказала женщина.
Касательно Зеленского у бабушки тоже есть своё мнение: «Хиба то прэзыдэнт? Что он корчит морду? Як вин подывывся на тэ, як люды корчаться скризь! А нэ морду свою корчить. Цэ не можно вже так жить!».
Мария Моисеевна очень переживает, что на старости лет она лишилась своего угла. Ей 72 года. Более полувека она живёт в этом селе. Более тридцати лет проработала в совхозе, который здесь был. И вот в преклонные годы вынуждена жить у чужих людей. Она безмерно благодарна соседям за то, что они не бросили её в трудную минуту, вывезли из-под огня. Но она не понимает, почему она должна на склоне лет скитаться по чужим людям? Дети её далеко, живут в Тюмени, и вот поэтому женщине некуда деться.
Мечта вернуться домой и о мире во всём мире
Выйдя со двора, прямо возле ограждения мы встретили дочь Аллы Александровны тридцативосьмилетнюю Юлю. «Вот вышла погулять с ребёнком, пока затишье, именно на нашей улице. Вблизи посёлка, на окраинах даже сейчас идёт бой. И вот в этом промежутке мы стараемся выгулять своих деток. И, если уже снаряды начнут падать здесь, идём в укрытие, в подвалы».
Юля – представитель, можно сказать, молодого поколения. О предыдущей войне знала только от взрослых. Слышала, как в детстве, юности говорили, война идёт в Сирию, Ирак, Иран и т.д. И это не трогало её, какая там война, о чем там говорят, лишь бы у нас её не было. А вот она и пришла, когда не ждали, прочувствуйте теперь сами!
Женщина показала нам их убежище, подвал… Рассказала, как часто здесь пряталась от взрывов с маленьким Ильёй. Боже, молилась она, сохрани моих детей, помоги нам всем! Также просят и другие женщины, у которых маленькие дети. Старший сын Юли из-за частых сидений в укрытии стал болеть - и пришлось к этому средству прибегать реже. Вот уже и Илье 4 года, а войне конца края не видать. Если обстрелы застают посельчан внезапно дома, то они падают на пол.
«Наверное, с приходом Зеленского мира мы не дождались, как он обещал «Мы будем договариваться». Речь его мы не услышали, потому что он не разговаривал. Только с помощью снарядов, мин, тяжёлой артиллерии – вот так он разговаривает с жителями посёлка Голубовское. Мы не спим не только ночью, не отдыхаем днём – у нас нет возможности. Старики все уже больные сердечными болезнями, давлением, потому что люди уже очень устали», - рассказала Юлия Наконечная.
По словам женщины, крайние улицы посёлка – Кочевенко, Молодёжная, Посохова – можно сказать, уничтожены полностью, там очень много разрушений. И людям некуда деться. Как и её родным и их соседям, домов которых не существует уже четвёртый месяц.
«Спасибо Господину Зеленскому, - с дрожью в голосе говорит Юля, - были у нас и в Новый год, и в Рождество, и даже на Пасху, Благовещение страшные обстрелы. В конце января у нас мужчина был ранен, до сих пор находится на лечении – собирают по частям человека. В апреле месяце погибла женщина. Это настолько здесь тяжело жить, это видеть!»
Младший сын Юли Илья родился в 2015 году. Женщина рассказывает, когда маленький был – обстрелов не боялся, наверное, считал, что так и должно быть. А сейчас, когда стал понимать: как только услышит стрельбу, то берёт свой игрушечный автомат, даёт его в руки взрослым и говорит: «Стрельните в них!» То есть у дитя уже страх появился - и он просит его защитить.
«В общем, с приходом Зеленского нам тут жизнь малиной не кажется. Жаль, что он это не слышит и не видит. И пусть не называет нас своими людьми. Мы не такие, как они, абсолютно. Столько жестокости в них!», - завершила рассказ женщина и повела ребёнка во двор, так как звуки обстрелов начали нарастать.
У каждой из женщин, которые лишились крова над головой — своя нелёгкая доля, своя память и своя боль. Но всех их объединяет одно — мечта когда-нибудь вернуться домой. Такая у них единственная надежда. А ещё они просят Бога о сохранности жизни всех - и мирных людей, и тех, кто на передовой, и, главное, о мире. О мире во всем мире. Потому что они не хотят, чтобы кто-то пережил то, что пережили они сами. Мира всем.
