Инициативы украинских властей по созданию «автокефальной Церкви» могут
привести к расколу всего Православного мира и крупномасштабной религиозной
войне.
В середине
апреля Петр Порошенко обратился к Константинопольскому Патриарху Варфоломею с
просьбой предоставить Томос об автокефалии Церкви в Украине и объявил о
создании Единой Поместной Церкви. Верховная Рада поддержала обращение
Президента. В Киевском патриархате уже заявили, что видят на месте главы ЕПЦ
своего лидера – Филарета, преданного канонической Церковью анафеме. Подобные
новости на протяжении последних десятилетий звучали уже не раз. Но сегодня это
уже не похоже на политический пиар Кравчука или Ющенко: заявление последовало
после личной встречи Петра Порошенко с Патриархом Варфоломеем на фоне крайнего
обострения противостояния России и Запада. О том, к чему могут привести
подобные инициативы русофобски настроенных политиков и религиозных деятелей,
рассказал профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного
университета, доктор церковной истории Владислав Петрушко.
Заявление Порошенко не представляет собой ничего нового. Однако
совершенно новым является контекст, в котором это звучит. Если прежде попытки
создания «Украинской незалежной церкви» были лишь следствием развития проекта «Украина»
(как противопоставления Украины России), а соответственно, привнесения
идеологии украинского национализма в церковную жизнь, то сейчас это происходит
на фоне крайнего обострения отношений между Россией и Украиной.
Более того, эту ситуацию нужно рассматривать в контексте всего,
что происходит сегодня вокруг России, той тотальной идеологической войны,
которая ведется против нее. Заявление Порошенко следует рассматривать уже не
только в контексте внутриукраинской политики, а именно как акцию, направленную
против России. Ее реальная цель – не столько что-то сотворить в церковной жизни
на Украине, а максимально ослабить Русскую Православную Церковь (частью которой
является каноническая Украинская Православная Церковь – примечание). И это,
опять же, один из ударов по России. Это не
вопрос конфессиональной политики, как пытаются представить некоторые политики и
эксперты, а самый настоящий инструмент геополитического противостояния. Здесь нужно понимать, что Украина как самостоятельный
субъект международного права уже практически не существует. И в этом смысле
нужно рассматривать инициативу Порошенко не столько как его личную (как это
было у Ющенко или Кравчука), а скорее, как то, что ему транслируется извне. И
именно это вызывает гораздо большее опасение, чем прежде. Людей, которые
планируют эту акцию, абсолютно не заботит, что произойдет с Украиной и
украинцами. Итогом этого может быть полномасштабная религиозная война. И тех,
кто все это организует где-то далеко за океаном, последствия для Украины и
украинцев совершенно не волнуют. И это особенно тревожно.
Еще одним важным моментом здесь является то,
какова роль Константинопольского Патриарха в происходящем. Конечно, и
со стороны Патриарха Варфоломея ситуация складывается иначе, чем прежде.
Конечно, он десятки раз повторял, что признает только каноническую Украинскую
Православную Церковь и Митрополита Онуфрия как ее Первоиерарха. Но не надо
забывать, что мы имеем дело с крайне амбициозным религиозным лидером, который
очень болезненно воспринял неудачу с Критским собором и обвиняет Русскую
Церковь в том, что ее неучастие в этом Соборе фактически его сорвало, лишило
его статуса Всеправославного, Всевеликого. От обиды Варфоломей может начать
действовать несколько иначе, чем прежде. Не говоря уже о том, что он тоже
целиком зависим от тех же внешних сил, которые управляют и Порошенко. Он
держится в Стамбуле только благодаря греческой диаспоре Соединенных Штатов,
которая хорошо интегрирована в истеблишмент США. Кроме того, существуют
директора ЦРУ из греков, и иные крупные представители американской элиты,
которые, собственно, и управляют Греческой архиепископией, а через нее - и
Константинопольской Патриархией. Поэтому происходящее надо рассматривать не как
попытку государственным актом провозгласить какие-то очередные автокефалистские
новообразования, как это было в 1992 году, когда был создан «Киевский патриархат»,
ситуация разительно отличается. И это уже не столько внутриукраинский вопрос,
сколько вопрос глобального противостояния России и Запада.
Больше
всего интересно не то, кем являются ключевые акторы происходящего, а те, чьими
руками это планируется сделать. Ведь Порошенко уже заявил, что так называемый «Киевский
патриархат» (КП) и «Украинская автокефальная православная церковь» (УАПЦ)
полностью поддерживают его инициативу. УАПЦ ведет
свое начало еще от украинских самосвятов, возникших в послереволюционные годы.
Как ни странно, к ее созданию приложили руку большевики, чтобы расколоть
Русскую Церковь. Впоследствии она за ненадобностью прекратила свое
существование, и те же большевики в 1930-е годы репрессировали ее лжеархиереев.
Вторая генерация УАПЦ – это 1942 год, когда на
оккупированной Украине при помощи немецких оккупационных властей епископ
Поликарп (Сикорский) вторично организовал этот раскол, создав квазинезависимую,
неканоническую, никем не признанную церковную структуру. Ее остатки сохранились
в эмиграции, а в постперестроечный период были вновь экспортированы на Украину,
где ее глава Мстислав (Скрипник) был провозглашен «патриархом», самозваным «патриархом
Украины», положив начало уже третьей УАПЦ. Сам Скрипник уже был престарелым и
совершенно оторванным от реалий Украины, от украинского «политикума» человеком.
Поэтому УАПЦ выглядела реликтом, который в идеологическом плане, может, и имел
небольшую ценность для украинских националистов, но в практической жизни был
совершенно беспомощен.
И в этих условиях появился еще один персонаж, бывший митрополит
Киевский и всея Украины Филарет (Денисенко), который в 1990 году не был избран
Патриархом Московским и Всея Руси, на что был страшно разобижен, и решил стать «патриархом»
на Украине. Правда, когда он ушел в раскол и соединился с УАПЦ, там это
воспринято было, конечно, тоже без особого энтузиазма: Филарет имел репутацию «агента
КГБ», активно сотрудничал в свое время с тем же Кравчуком в его бытность
секретарем ЦК Компартии Украины. Поэтому никто в искренность его преображения в
националиста не верил.
И тем не менее, именно такая фигура, беспринципная и амбициозная,
для того украинского истеблишмента, который начал складываться в начале 1990-х
годов, была более привлекательна. Именно поэтому почти в приказном порядке УАПЦ
было велено объединиться с Филаретом. И именно тогда и был создан так
называемый «Киевский патриархат». Правда, впоследствии между ними (КП и УАПЦ)
вновь произошло разделение, и в итоге именно Филарет возглавил «Киевский
патриархат», облачившись в вожделенный белый куколь, сшитый по московскому
образцу, что выдало его первоначальные амбиции.
С тех пор именно он стал самым активным партнером украинских властей,
стремившихся к дальнейшему развитию проекта незалежной Украины. Но который, тем
не менее, так и не добился признания законности своего «Киевского патриархата»,
который как был расколом, так расколом и остается. УАПЦ – это скорее
организация идейных националистов, в основном галичан, а также людей, связанных
с украинской диаспорой. Это более аполитичная организация, пропагандистская, но
не склонная к непосредственному участию в политической деятельности. Кроме
того, УАПЦ в последние годы совершенно маргинализировалась. В отличие от «Киевского
патриархата» – структуры, тесно связанной с политическими
силами. Это именно политический игрок, люди, которые оседлали
националистическую идеологию по соображениям конформизма, выгоды. Сам Филарет с
трудом освоил украинский язык. Но УАПЦ, при всем ее идейном национализме,
выглядит как более вегетарианская структура, чем «Киевский патриархат», который
еще в 1990-е годы имел боевые структуры. С боевиками «Правого сектора» именно
он тесно контактирует. Именно «Киевский патриархат» после событий на Майдане
сильно укрепился. И сейчас выступает как политический партнер для самых
радикальных деятелей на Украине.
Киевская Митрополия была возвращена в состав
единой Русской Церкви в 80-е годы XVII века. Но Константинополь, к сожалению,
оспаривает этот факт, несмотря на то, что исторические документы подтверждают
передачу Киевской Митрополии именно в Московскую юрисдикцию. Но, как это часто
бывает у греков, какие-то штрихи они все время оставляют, чтобы потом иметь
основания это оспорить. Скажем, Константинопольский Патриарх Дионисий, который
предоставлял Киевскую Митрополию в Москве, потом в одном из писем называл
Московского Патриарха Иоакима «экзархом Константинопольского Патриархата». И
цепляясь за подобные нюансы, Константинопольский Патриархат сейчас пытается
доказать, что это была лишь временная передача в управление на правах
экзархата, а не в постоянную юрисдикцию.
Но сейчас опаснее даже другое. При подготовке Всеправославного Собора
на Крите, Поместные Православные Церкви договорились о том, что
Константинопольский Патриархат отказывается от своего требования, что только с
его одобрения может предоставляться автокефалия. Что все автокефалии будут
предоставляться по согласованию между Церковью-матерью и той Церковью, которая
обретает автокефалию при консенсусе всех православных церквей и с их общего
одобрения. Однако неучастие Русской Церкви в Критском Соборе создает опасную
ситуацию, когда Константинополь может сказать: раз вы не участвовали в этом
Соборе, то это предварительно принятое решение аннигилируется как не
утвержденное. И Константинопольский Патриархат опять может возвратиться к своей
амбициозной линии. К тому, что только он, как первенствующая кафедра,
предоставляет автокефалию. И, собственно, именно такую позицию подтверждает
прошлогоднее обращение Патриарха Варфоломея к украинцам по поводу годовщины Голодомора,
в котором он называет их своею паствой и говорит, что Константинопольская
Церковь – мать для Украинской Церкви. Ну, а раз так, то, соответственно, он
может и распоряжаться ее судьбой, ее возможной автокефалией.
Если
Константинопольский Патриарх подобное предпримет, это станет расколом всего
Православного мира. Это будет катастрофа всеправославного масштаба. Потому что она не
решит проблемы Украинского Православия, где действительно страна расколота
между националистическим Западом и близкими к России по духу Востоком и Югом.
Не только целые приходы, но целые епархии не пожелают быть в лоне такой «автокефальной
церкви». Для Украины это, конечно, будет религиозная война. И конечно, это
будет разрыв между Константинополем и Москвой. И что тогда вообще будет представлять
собой Мировое Православие – трудно себе представить. Остается надеяться, что
Патриарх Варфоломей, накануне недалекого, судя по его преклонному возрасту,
ухода в вечность, отнесется к этому более ответственно и не станет жертвой
давления со стороны заокеанских сил.
Евгений
Черных
