То, что нынешнее украинское «правосудие»
не имеет ни малейшего отношения к законности – давно не секрет, но обмен
пленными, состоявшийся 27 декабря, позволил открыть эпизоды, в реальность
которых трудно поверить, даже зная всю абсурдность киевской «правоохранительной
системы». Киевлянина Дмитрия Правдивого определили в «агенты Жириновского» и
обвинили в намерении взорвать Крещатик.
В Луганской республиканской больнице Дмитрия встретил его товарищ
Александр Булах, бежавший из Киева еще в 2014 году, ныне военнослужащий
Народной милиции ЛНР.
«Более трех лет содержался сперва в
Аскольдовой, затем в Лукьяновке (киевские СИЗО в Аскольдовом переулке и
Лукьяновской тюрьме – ред.), – рассказывает Дмитрий Правдивый. – Как-то
выжили…».
ОРУЖИЕ «МАЙДАНА»
– Почему против вас были начаты
репрессии и возбуждены уголовные дела? Вы занимались какой-нибудь
антигосударственной деятельностью?
А. Б.: – По нынешним законам уже да…
Д. П.: – Антигосударственного мы ничего
не делали, антигосударственное творилось наоборот – не с нашей стороны, а с
той, на которой сейчас находится якобы государство.
– То есть вы занимали антимайдановскую
позицию?
Д.П.: – Да.
А.Б.: – Я тогда ходил в военкоматы – там
тогда были еще «старорежимные офицеры». Ходил, доходился. На майдан съездил,
разочек посмотрел. Было желание закончить этот беспредел. Унас в Киевской
области есть егеря, с машинами, оружием, выданными государством. Доходило до
того, что приезжал «Правый сектор», отбирал машины, оружие, избивали. У них уже
тогда были даже гранатометы – РПГ, «Мухи» и тому подобное.
– Это какое время?
А.Б.: – Это еще 2013 год, до нового
года.
– А на майдане оружие было?
А. Б.: – Его было немеряно. Оно
привозилось из воинских частей. Я лично видел у Кубива (бывший депутат, банкир,
являлся комендантом Евромайдана в Киеве – ред.) оружие из воинских частей, судя
по всему, с Западной Украины. Потому что там были АК-47, а они, как правило,
лежат на хранении. Это достаточно мощное оружие, а я видел ящика 4-5 этих
автоматов. Ящики новенькие, нигде краска не облупилась.
– То есть шла явная подготовка к
вооруженному перевороту?
А. Б.: – Там были тренированные бойцы.
За один день, даже за месяц подготовить бойцов, чтобы они коктейли Молотова
бросали и так далее, невозможно, это был отлаженный механизм и при этом
согласованный с теми, кто готовил майдан.
Сейчас это боком выходит и выйдет…
Просто из-за этих уродов, которым нужны власть и деньги, нам приходится убивать
друг друга, хотя мы один народ.
Д.П.: – То, что на майдане было оружие,
давно известно. Когда я уже сидел на Аскольдовой, там встречался с
«беркутовцами». Вот они говорили, что к ним неоднократно подходили (боевики
«майдана» – ред.), и у этих людей были маленькие автоматы вроде «Шторма».
Оружия там было предостаточно. Когда убили первого «майдановца» – Нигояна, – его
убили из гладкостволь ного оружия, которое накануне было завезено на майдан,
чтобы потом свалить на то, что это якобы «Беркут». Оружия там хватало, и
издевались и глаза выкалывали, и ребра ломали, и руки.
А. Б.: – Вернемся немного в историю – в
2004-2005 год, третий тур выборов. Я в тот момент был в охране ЦВК (Центральная
избирательная комиссия – ред.), и мы поймали людей (боевиков – ред.), которые
подрезали своих же. Нужно было пролить кровь. Но тогда майдан был еще такой
сырой, неподготовленный. Они его приготовили не в то время.
Зимой 2013-го они уже знали, что делать.
Почему зимой выгоднее? Потому что люди не на огородах, не на морях, а тут можно
и деньги получить. А деньги на той же Большой Житомирской (улица в Киеве –
ред.) 300-400 гривен – пожалуйста, и автобусы подвозили людей прямо под
«майдан». Я все это видел и знаю. 300-400 гривен – и брали кого ни попадя,
вплоть до того, что бомжей, безработных собирали туда для массовости. А
основные бойцы – это «Правый сектор» и прочие. Это уже подготовленные люди.
– Массовка фактически прикрывала их.
А. Б.: – Да. Они потом из-за массы и
действовали. А водки было там немеряно. Когда меня к Кубиву привели и решали –
валить меня или не валить, зашел в палатку к тамошним «афганцам». Но я не
увидел там «афганцев». Спрашиваю: «Пацаны, а кто-то за речкой был?». В ответ –
тишина. Там сидели с водкой, пивом. Пиво, кстати, очень дорогое, не наше. Водка
наша была, но дешевая, и ее было огромное количество. И вот они, подогретые
этими напиточками, кого-то подрезали, провоцировали. И все – понеслось. Оружия
там тоже было немеряно. С Западной Украины, Львовской области, Самбора оттуда
все везли. Части захватили – все. Забирай оружие – привози в Киев.
КАК В КИЕВЕ ДЕЛАЛИ «ТЕРРОРИСТОВ»
– Что вам инкриминировали?
Д.П.: – Терроризм , 258-я статья УК
Украины.
– Насколько было сфальсифицировано дело?
Д.П.: – Полностью.
– Но были же какие-то свидетели,
приводились какие-то факты, кто выступал обвинителем?
Д.П.: – В первую очередь СБУ, четвертый
отдел – контрразведка. Якобы я с апреля 2014-го года я занимался подготовкой
террористических актов по городу Киеву, Киевской области и потом по всей
стране.
– По всей стране?
Д.П.: – Да. Рэмбо отдыхает. Я ему
завидую, конечно, но он устарел. Они сразу же приписали мне, что я агент Жириновского,
террорист Жириновского.
– Почему не Путина?
Д.П.: – Даже не знаю почему. Меня взяли
22 августа как раз под день независимости, и как раз в день независимости 24
августа мне избрали меру пресечения. Якобы я хотел взорвать весь Крещатик.
А. Б.: – Кстати, ты сидел с девушкой из
Луганска. Помните, ее поймали на Крещатике, якобы она несла 400 грамм тротила.
Это было в декабре 2014-го.
– И какова ее судьба?
Д.П.: – Я так понимаю, что она устала,
сломалась и признала все, что на нее вешали, и ее в 2017 году выпустили.
Насколько мне известно, она еще проживает в Киеве.
– Хотя бы какие-нибудь вещественные
доказательства вашей вины были предъявлены?
Д.П.: – Были. Вещественные
доказательства были предъявлены такие. Как они обозвали эту смесь –
кисааммонал… Я не знаю структуру СБУ, какие там эксперты и как они такое
вещество нашли – кисааммонал. Такого не бывает. Бывает либо первое, либо
второе. Было занесено ко мне в квартиру это все в количестве трех килограмм,
гранаты РГД, пачка патронов – 16 штук, но почему-то чезетовские (чешского
производства – ред.).
А.Б.: – А мне гранату принесли. Правда,
они туповатые немножко, молодняк совсем работал. Принесли учебную гранату и
положили в пакетик, а потом спрашивают при обыске – а что это у вас за пакетик?
Отвечаю – тут граната, это ваше, а не мое. Ну, все, говорят, отпечатки есть. Да
вы можете этих пакетов хоть десять штук положить, отвечаю. Потом они двое суток
«уговаривали» меня. Под райотдел, где я находился, приезжали «правосеки»,
штурмом отдел собирались брать. Мне пришлось взять в руки взрыватель подержать.
А патроны мне подложили, что интересно,
два калибром 5,45 наших и 5,5 НАТОвских - три штуки. Маразм крепчал со страшной
силой.
Д.П.: – На самом деле, им было без
разницы, что подбросить. Вот есть и все. Твое, не твое – есть. Кстати,
чезетовские патроны шли только на вооружение СБУ.
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ «ОДЕССА»
А.Б.: – Что было, то и подложили.
Смотрите, 9 мая 2014 мы шли на митинг с Арсенальной (станция метро в Киеве –
ред.), по Крещатику нам не дали пройти. Мимо проехали «Виллисы», а в них сидели
«орлы» с винтовками М16, флагами Великобритании и США. Идем дальше, а там
Аскольдов переулок, 3 а (здание управления СБУ Киева – ред.), а там уже висят
американские флаги. Когда наша процессия двинулась, к ветеранам стали подходить
люди и предъявлять претензии за георгиевские ленточки. А меня предупредили, что
будут провокаторы. Сказали, смотрите их левые руки, там печать в виде трезубца.
Подходим к таким, разжимаем руку – смотрим, трезубец. А их столько было… И
именно не наши, не киевляне. Там из Киева на «майдане» было так, чепуха.
Д.П.: – Нас предупреждали, что нам
готовят 2 мая как в Одессе.
А.Б.: – По крышам у них сидели снайперы…
Д.П.: – Они хотели нас загнать в музей
Великой Отечественной и там забросать бутылками и всем чем угодно.
ЗАЛОЖНИКИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА
– Вернемся к прежней теме. К вам
применяли пытки?
Д.П.: – Все было, но меня так и не
осудили, я не осужден по сей день. В 2015 году меня вывозили – два месяца по
4-5 дней – вывозили в суд, чтобы только осудить, но мы сопротивлялись
по-всякому. И по сей день я не осужден.
А.Б.: – А я осужден одесским судом.
Оказывается, я создатель, один из «главарей» ЛНР, создал подразделение СОЧ. СОЧ
– это «самовольное оставление части». Мы уже все тут расшифровывали, что это за
подразделение… Правда, областной киевский суд отменил это решение из-за
отсутствия доказательств. Там следовательница была, ей 26 лет, а ума у нее как
у заместительницы Авакова (бывшая заместитель министра внутренних дел Деева –
ред.). Кроме инстаграмма для нее ничего не существует. Оказывается, она
смотрела видео, где я был подписан как ополченец из Киева. Я ей говорю, что
любой адвокат разобьет такие доказательства. Ну, хотел себя показать, позировал
с игрушечным автоматом, а они приняли один к одному.
– А какие были условия вашего
содержания?
А.Б.: – Нас обвиняли даже в том, что мы
говорим на русском языке. А у меня там должник из воровских, пришлось звонить
ему, и тогда решили (следователи – ред.), что все-таки русский язык – это
нормально. Даже до такого доходило. Воры, которые там в камерах сидят, им все
равно на каком языке ты разговариваешь, но сейчас давление даже на это уже
пошло. Если честно, я ему (Дмитрию Правдивому – ред.) говорил – подписывай все,
бери на себя хоть Кеннеди, подписывай – лишь бы оттуда выйти.
Д.П.: – В конечном итоге есть бумага, на
которой четко написано, как меня выпустили. Как подозреваемого.
– То есть по обвинению в терроризме вас
освободили из-под стражи прямо в зале суда, но при этом продолжали держать в
СИЗО?
Д.П.: – Не в СИЗО. В этот же день
сотрудники СБУ, как только открыли клетку, фактически похитили, вывезли в
неопределенном направлении и отдали «сепаратистам».
– Вы ни сном ни духом не предполагали,
что вас готовят на обмен?
Д.П.: – Нет, я знал, что готовлюсь на
обмен еще с 2014 года, поскольку тогда 26 декабря я попал в списки на обмен, но
пришлось ждать еще несколько лет. Фактически я знал, но накануне приходил в
СИЗО сотрудник СБУ и сказал, что на обмен идут те, кого, осудили и помиловали.
– Но вы не осуждены?
Д.П.: – Я не осужден.
– То есть помиловать вас нельзя,
фактически никакое обвинение не доказано, и это основание, чтобы завести на вас
новое уголовное дело?
Д.П.: – Оно даже не прекращается. Я
уверен на все 100 процентов: добавят еще пару эпизодов каких-то по новым
«открывшимся обстоятельствам» и все – меня осудят заочно. Если мне раньше
грозило 10 лет, то сейчас даже не знаю.
А.Б.: – Самое интересное, что когда мы
придем в Киев, они переобуются и будут статьи рисовать тем, кто обвинял и
судил.
– Фактически вас отправили на обмен для
того, чтобы вы нарушили режим…
Д.П : – Меня не то что отправили, меня
похитили для того, чтобы потом на кого-то обменять.
А.Б.: – В принципе, можно возбуждать
дело о терроризме, захвате заложников и т.д.
Д.П.: – По украинскому ТВ все время
говорилось – «обмен заложниками». Если я, житель Киева, заложник на Украине,
значит террорист не я, а те, кто незаконно держал меня как заложника.
В тюрьме с кем бы я ни сидел, я общался
со всеми. Там были и «Торнадо» (боевики батальона «Торнадо», осужденные за
многочисленные тяжкие преступления, совершенные в Донбассе – ред.). Они
приходили, здоровались. В тюрьме все это противостояние как бы смягчалось. Но
это уже было после того, как блатные сделали все более-менее.
– Получается блатные сыграли роль
прокладки между…
А.Б.: – В хорошую сторону…
Д.П.: – За киевским централом следят
донецкие и луганские. Как раз благодаря этому мы там и выжили. Только благодаря
этому. Когда я попал в застенки, там были немножко другие порядки. Были такие
понятия в уголовном мире, что блатной никогда не касается политики. Сейчас это
уже сходит на нет.
Александр ОРЛОВ
